Литературная игра

Я оглянулся.
Где человек, который принес мне книгу?
Ушел!
Он придет за ней, когда она будет готова?
Или я должен отнести ему?
Но не припомню, сказал ли он, где он живет.
Я хотел воскресить в памяти его фигуру, но мне это не удавалось.
Как он был одет? Стар он был или молод? Какого цвета были его волосы,
борода?
Ничего, решительно ничего я не мог себе теперь представить. Всякий
образ, который я себе рисовал, неудержимо распадался прежде, чем я мог
сложить его в моем воображении.
Я закрыл глаза, придавил пальцами веки, чтоб поймать хоть малейшую
черточку его облика.
Ничего, ничего.
Я стал посреди комнаты и смотрел на дверь; как прежде, когда он пришел,
я рисовал себе: теперь он огибает угол, проходит по кирпичной площадке,
теперь читает мою дощечку на двери "......... ......", теперь входит...
Напрасно.
Ни малейшего следа воспоминания о том, каково было его лицо, не
вставало во мне.
Я увидел книгу на столе и хотел себе представить его руку, как он ее
вынул из кармана и протянул мне.
Я не мог представить себе ничего: была ли она в перчатке или нет,
молодая или морщинистая, были на ней кольца или нет.

Два дня спустя извозчик доставил вещи незнакомца, которого звали Гарри Галлер. Очень красивый кожаный чемодан произвел на меня хорошее впечатление, а большой плоский кофр свидетельствовал о прежних дальних поездках, — во всяком случае, он был облеплен пожелтевшими ярлыками отелей и транспортных агентств разных стран, даже заморских.

Умничка!

Это был совсем простенький мотив, пустяк, отрывок какой-то
несуществующей мелодии, фраза всего в полтора такта. И когда под его
руками, с силой, которую в них невозможно было предположить, эта фраза
впервые одноголосо прозвучала в басу и казалось, что трубы сейчас
единодушно и повелительно возвестят о ней, как об истоке и начале всего
последующего, еще невозможно было предположить, что именно Ганно имеет в виду. Но когда он повторил ее в дисканте, окрашенную серебристым тембром, выяснилось, что она состоит всего лишь из тоскливого, скорбного перехода одной тональности в другую - коротенькая, несложная находка, которой, однако, точная, торжественная решительность замысла и исполнения придали своеобразный таинственно значительный смысл.