Твитнуть
Воть... Две превых- из вчерайшей серии
А ещё один- старенький
А ещё один- старенький
-
We sit and we sigh
And nothing gets done
So right, so clued-up
We just get old
And all the while
Been torn asunder
What are we coming to
What are we gonna do
Nicotine and bacteria
-
Scared
I was afraid
May be I’m just scared…
…Walk away from everything©
Спаси меня… Вытащи меня из этого царства ночных слёз, дневных кошмаров, дневных слёз и ночных кошмаров, ночных дней и кошмарных слёз… Я запутался в паутине домов этого огромного города, в вечно пасмурном небе, висящим над мной, ждущим чего-то. Чего я делать не буду… Я свалился вниз, туда, откуда обычно не выбираются… Те, кто не любят. А я люблю. Ночные слёзы и дневные кошмары. Небо над городом, моим городом, успокаивающее своей опасностью, робостью и грустью. Пальцы, покрытые липкой кровью. Моей… а, может быть, и нет. Грубый осенний дождь, небоскрёбы, острым лезвием воткнувшиеся в мягкие, воздушные тёмно-чёрные тучи. Деревянный стол, дрожащий в тон дождю, когда на него падает тело… Кровавые стены, бесконечные лестницы… вверх, а на самом деле вниз. Сверкающие пожары за окном. Мои глаза, отвергающие манящее тепло огня. Всё лживо. Только небо правдиво. Оно не боится плакать, смотря на муки длинной в очередную осень. А может, и во всю осеннюю жизнь. Оно не пытается обмануть себя, внушая осенним листьям, жёстким крышам пластилиновых домов, что слёзы - слабость. Слёзы не слабость. Разве лучше умереть, никогда никого не любя? Раствориться так же, как невидимая капля дождя оставляет за собой секундную память. Если только под этой каплей не умирает, захлёбываясь в воспоминаниях, упущенных победах и собственной крови любимый человек.… Самое плохое всегда запоминается дольше… навсегда. …Люблю… картонные дома, пули, летящие навстречу моему неумирающему сердцу, взгляды, полные лжи и неопределённости. Люблю всё, кроме тебя. Потому что люблю тебя больше всего на свете. Ты внутри меня, в моих стонущих пальцах, сухих, потрескавшихся губах, ноющем сердце…
Я смотрю на моё отражение в потрескавшемся зеркале. За окном тихонько шумит успокаивающийся дождь. Поздний вечер. Где-то внизу играет музыка, слышны напуганные голоса… Выстрел. Два. Крики. Яркая, ослепляющая вспышка огненной молнии. Тишина…
Только ты шуршишь своими бархатными губами. Я ложусь руками на раковину.
От усталости, бессилия и боли. Всё повторяется. Только тогда ты стояла перед моим отражением в зеркале. И только один маленький шажочек отделял тебя от зеркала. И от меня. Шажочек между жизнью и смертью. Я- твоя смерть. А ты- моя жизнь… А теперь я стою перед кусочком зеркала, маленьким окошком в жизнь, окошком, ведущим к тебе одной. И я умоляю тебя пустить меня к себе.
… Всё случается. И иногда вещи случаются, потому что они случаются. Конечно, всё могло быть по-другому.… Но этого не произошло. Всё идёт вперёд. Мы не в силах изменить естественное - улыбку, холодный ветер с моря, дождь в ноябре, тягучие слёзы. И я шагаю вперёд. Касаюсь твоей солнечной руки… Невероятная лёгкость. Предвкушение. Непонятная радость, смешанная в странном коктейле с испугом. Я дотрагиваюсь сухими губами до потрескавшегося зеркала. Твои глаза приближаются… расплываются в облегчении, страхе и чём-то, что я не в силах понять, держа тебя за руку…
Внезапно серость исчезает, свёртывается в трубочку из старых оборванных газёт.
На первых страницах которых мелькает одно и то же: “Беги, мой дорогой!”… Газеты разлетаются на малюсенькие кусочки от дуновения ледяного воздуха из поплывшего тусклым туманом окна… Окно рассыпается миллионом искр… Газеты загораются невиданной лаской, не обжигая, а согревая… Комната поплыла по кругу, разгораясь всё больше и больше… Дверная ручка… забытый диван… умирающий телевизор, ещё минуту назад светящийся очередным нью-йоркским сериалом… играющие с огнём стены… и всё… а я исчезаю в зеркале, проходя через грань между жизнью и смертью, счастьем и его подобием, лживым горем и несчастьем. А зеркало взрывается моими надеждами. И тоже исчезает… скрывается от крупного дождя, от большого города, от длинного пути в удобной пустоте.
Мгновенная темнота. Холод, страх, ожидание и… тепло. Я выхожу на блестящей поляне. Внизу раскинулся старый лес, деревья с могучими кронами, в густых листьях которых, прячется от жары всё живое… Я стою на холме, покрытом ковром из красных цветов, пахнущих мечтами и морем. И, наверное, этим лесом, раскинувшемся подо мной… Солнце греет огненно-жёлтыми лучами, застревающими в листьях деревьев, в улыбающихся цветках… И мне хочется петь в пустоту. Петь так, чтобы никто не слышал… Я тянусь к красному цветку, надеясь получить кусочек счастья, положить его на свою ладонь, сжать посильнее… и стоять так, смотря на этот прекрасный лес, улыбаясь… Я дотрагиваюсь до него. Цветок падает на землю, оставляя на моей ладони красную царапину, которая через секунду заживает. Я поднимаю то, что осталось от прелестного цветка…
Это раскрашенная бумажка, удачно обманувшая меня. Я поднимаю ещё один цветок. Он рассыпается на красные бумажные ленточки… уныло летящие в небо.
А на моей ладошке появилась красная решётка из заживающих ран…. Я с лёгкостью отрываю от могучего дуба, в эту же секунду падающего на землю, ветку и бросаю её вниз. Она падает на мостик, весело перескочивший через реку. Он рушится в ставшую красной воду… Вода, сердито бурля, падает куда-то в тёмноту, унося за собой деревья, ветки, листья… весь лес… всю жизнь. Земля проваливается куда-то вниз… ещё ниже. Я беру очередной цветок и с силой сжимаю его в руке. Он набухает; я чувствую, как его шипы вонзаются мне в кожу… и он исчезает. А рука остаётся такой же… без единой царапины. Ненастоящий цветок – ненастоящий порез. Чем лживее счастье, тем легче его разрушить. Ведь это не счастье. Обманутые ладони, обманутые глаза, привыкшие видеть то, что они видят. Не признаваться в ложном. Не пытаться доказать, что слёзы - слабость.
Я стою перед догорающим зданием. Домом, где я жил последние два дня. Сонные люди бродят вокруг горящего последним пламенем диваном… телевизором, на экране которого ни разу больше не будут появляться сериалы…
Дверная ручка, которую никто больше не тронет. Это правда. Горькая правда.
Мне не нужны игрушечные переживания. Я не хочу умереть, променяв заслуженную горечь на лживую боль, приносящую ещё больше страданий… и ещё больше надежд, которые никогда не сбудутся. Я вообще не хочу умирать. Пока. И я знаю, что ты никогда не вернёшься. Никогда. Ты ведь умерла в твоей мечте стать счастливой, даже не познав горечь… Я вижу твоё бумажное лицо, тонущее в красных бумажным цветах, играющих на игрушечных лучах бумажного солнца, застрявшего в левом верхнем углу твоей мечты.
Я поворачиваюсь и иду по набережной. Ветер дует холодом мне в лицо…. Я чувствую, что живу. Всё будет хорошо… Ведь я живу. А вещи продолжают случаться, хотим мы этого или не хотим. И опять слышны крики и выстрелы…
Я стоял на мосту, моём любимой месте в городе и вспоминал…
We sit and we sigh
And nothing gets done
So right, so clued-up
We just get old
And all the while
Been torn asunder
What are we coming to
What are we gonna do
Nicotine and bacteria
Комментарий
-
Winter Kiss
Give me a kiss goodnight and
Everything will be alright©
Выхода нет. Буквы, по-любому ведущие в темноту. Как и воздуха. Прозрачные капли снега, стекающие с зимнего неба. Призрачные фигуры умерших, шепот ночных рыданий, бешеное стучание сердца… Игра со смертью. “Выхода нет” – значит, он есть… Выбор есть всегда, но выхода может и не быть… Бесконечная, стягивающая глаза пыль, переливающиеся раскаты грома, рёв машины снаружи… Горячий, страшный туман, перехватывающий дыхание, заставляющий останавливаться… и кричать от бессилия. Бессмертная каменная стена. Барьер, уже видимый и осязаемый вырос между нами. Я здесь. Ты там. Сжимать остатки человеческих чувств в дрожащий кулак, слепо бьющий по стене. Мир теряет цвета. Чёрно-белые чувства, чёрно-белые улыбки, чёрно-белые слёзы. Алая кровь на руке. И только глаза сияют ясно различимым огоньком… полыхают красным огнём свободы и любви, ждущих тебя за этой стеной. Которую можно разбить. Но нельзя её стереть. Цепь разорвалась… Ты положила в мою протянутую руку осенний листок… Твои невозможно рыдающие губы поднялись в уничтожающей улыбке… Никогда не говори о том, как ты меня убила… Даже летнему морю… Даже небу, покорно слушающему шепот моих губ. Даже февральскому снегу, утопающему в непотопляемом желании всё вернуть.… Потерянного не вернуть. Но разве объяснишь уныние и тоску!..
Серебряная гладь прозрачного озера. Грустный и такой знакомый лес. Переливающаяся в свете золотой луны вода… текущая в замёрзшей тишине… как жизнь… Течение остановилось… Утки. А быть может, и лебеди. Луна потянулась к блестящей глади воды, чтобы поцеловать её своими бархатными губами. И вдруг упала в горячее от тоски озеро, мгновенно ставшее океаном… расплескавшее всю мою горечь… вода никогда не молчит. Нерешительная темнота. Одинокий человек стоит на берегу озера и грустно кормит уток… а может быть, лебедей. Призрачная фигура следит за ним… или за ней… с другого берега. И тихонько плачет, стыдясь своих слёз. В его руке лежит потрескавшийся серый листок… Блестящий в свете темноты, переливающийся воспоминаниями, тускло горящий потерянным счастьем и взаимной любовью, улыбающимися губами и ярким летним солнцем.
Листок колышется в его дрожащей руке. Он убирает руку из-под растерянного листка и умирает, сливаясь со ставшим бирюзовым озером. Он умирает, искренне желая жить, и не желая больше жить одной болью. Листок, на который падает свет опять родившейся луны, покорно ложится на задыхающуюся гладь озера. Луна опять освещает несправедливый мир, только чуть-чуть мене ярко. Настанет тот момент, когда она совсем погаснет… Она стоит рядом с расцветающим лебедем и меланхолично смотрит на луну. А луна смотрит на маленький листок, качающийся на невидимых волнах, на котором голубыми слезами расплывается вереница слов, в конце превратившаяся в сверкающую слезу.… “Я, наверное, вернусь… когда…”. Он вернётся, чтобы повторять свои ошибки вновь и вновь, до тех пор, когда луна не взорвётся золотым бисером, до тех пор, пока осенний листок не потонет в соленом озере непрекращающихся человеческих ошибок, до тех пор, пока люди перестанут убивать друг друга словами, до тех пор, пока… пока кто-то не скажет своё последнее “прощай”…
Он стоял один в темноте недвижимых домов. Вокруг него скулила белым отчаянием зима. Он замерзал. Ему так хотелось заснуть… и проснуться летом.
А зима скучала… её никогда так не полюбят, как жаркое лето. Ей было обидно. Она умела только злиться холодными снежинками и играть с замерзающими сердцами льдом, стягивающим заснувшее озеро. Он сжимал в руках свою любовь. Она трепыхалась в его руках, как задыхающаяся рыбка, беззвучно умоляющая пощадить её, умоляющая дать ей жить… Любви так хотелось лета… Но ведь за зимой следует не лето… а дождливый ноябрь… золотой октябрь… дожди, грозы… Любовь пряталась у него в руках и боялась умереть.
Боялась услышать острые голоса, причиняющие ей невыносимую боль... Боялась слушать, боялась смотреть. Потому что не хотела умирать. Потому что она знала, что без неё он не сможет жить… Она не боялась огня, пуль, крови… Она боялась умереть неожиданно… Она не хотела уходить. Она была такой маленькой и такой беззащитной… даже в его руках. Руках холодных…и любящих. Он стоял и сопротивлялся. Зиме, упрямо засыпающей его пронзительно холодным снегом, ветру, порывисто играющему с его лицом в любовь… любви, качающейся у него между пальцев. Одинокие улицы. Пустые тротуары. Серые дома.
Он не слышал шаги. Засыпал вечным сном, поглощающим его изнутри… Он уже почти не боролся… Она никогда не придёт. Он почувствовал, как кто-то тихонько коснулся его спины. Он открыл глаза, начавшие слипаться… навсегда…
и медленно повернулся. Казалось, даже снег остановился. Всё растеклось: и снег, и одинаковые лица редких прохожих, и тоненькие деревья, всё смешалось в белую серость. И только любовь билась в его руках пылающим костром… Он увидел её лицо… губы… ледяные капельки на носу… счастливо-извиняющиеся глаза… солёные губы… тёплые ладони… и капельки таяли на её носу… благодарные глаза… мокрые… теперь уже от счастья… губы прошептали что-то очаровывающее сладкое… Он посмотрел на ладони… они были пустыми. А любовь росла, взрываясь летним огнём, солёным запахом моря, неожиданно появившегося из зимней снежинки счастья. По холодной стене тоскливого дома распустились цветы. Через мгновение вся стена была покрыта сладким одеялом из смеющихся цветов, розовых и зелёных, радостно кивающих своими воздушными головками, слепо развевающихся на теплом ветру. По асфальту пробежала небольшая зелёная дорожка. Умирающее зимнее дерево покрылось пышной кроной.… Они обнялись. Робко, немного по-детски… Они пошли навстречу золотому кругу солнца, доверчиво держась за руки. Нежный ветерок дул им в лицо… Они оставляли на травяной дорожке беззвучные следы. Лёгкий порыв ветра… и с цветущего ковра упало несколько ещё живых цветов. Они умирали на глазах у печальных листьев, понимающих, как скоро их снесёт непокорный ветер и понесёт к горизонту… к смерти. А может быть, и к облакам… С которых они будут смотреть, как луна целуется со своим отражением в озере, как зима упорно сражается колючими снежинками с летом, как люди сходятся… и расходятся…
И тогда они будут падать с облаков и приземляться людям на руки… чтобы увидеть их слёзы… желая помочь… и не зная, как… А цветочки медленно кружились, отрываясь от своего дома, и тогда руки влюбленных, смотрящих на неумолимое солнце, пытались освободиться… ненавязчиво и мягко… пока не начнётся листопад… Они шли и не думали ни о чём, кроме их любви, неожиданно вернувшейся зимним утром букетом прелестных цветов…
Небо робко бросало тысячи скучных капелек дождя… на меня. Я засунул руки поглубже в карманы. Любовь вернётся… И ты услышишь её радостные шаги… и обнимешь её… а тебя никто не услышит. Ни тогда, ни сейчас…
Твоё сердце загорится цветом любви…твоё, а не моё. Я всегда буду стоять вот так, под ленивым дождём. Даже небу противно смотреть на меня. Луна скрывается в серебристом озере, чтобы не видеть моего искаженного болью лица… Прячется в своём отражении, чтобы схватить своей грустной улыбкой листик с обещанием вернуться… Сидеть на облаках… Видеть, как плывёт жалкий лист по быстрой реке. Видеть, как я сижу на земле и боюсь прыгнуть в воду, чтобы спасти листок… мой листок… Видеть, как постепенно жизнь покидает мои блестящие глаза, как ты уходишь, шелестя изумрудными волосами и как вслед за тобой уходят и шуршащий ручей, и мёртвое небо, и твои карие глаза… так глупо и так… необратимо. Лишь тёмная ноябрьская пустота и твой призрачный образ… улыбающийся мне загадочной улыбкой… окружающий меня дрожащим туманом повсюду… Нет! Я быстро поднялся. Быстрым, но неуверенным шагом я догнал их.
Они шагали в приятную неизвестность маленькими следами, оставшимися на зимних цветах.… Я старался не дышать. Солнце светило невероятно ярко, оно оставляло в глазах только горящие фигуры счастливых людей… и холодные, грустные листики, качающиеся на ветру, летящие всё выше и вышё к облакам…
…Я коснулся их рук и почувствовал ни с чем не сравнимый трепет. Я сжал посильнее их руки, чтобы хоть на крошечную каплю понять, насколько они счастливы… и насколько горько мне… Я никогда не буду светиться своим безудержным счастьем.… его у меня не будет. Как, впрочем, и у озера, которое каждую золотую осень будет тонуть в хрустящих листах ушедшей летней тоски… и, иногда, в отражении расплывшейся в своих мечтах луны.… видящей всё, но не умеющей слушать… шорох одиноко летящих облаков, шепот умоляющих губ, игру с непобедимой бесконечностью, слушать боль и понимать её… Я держал их руки с тихой злобой. Позади цветы, некогда улыбающиеся, срывались и луной, взрывающей спокойную гладь озера, падали на жёсткий асфальт… и исчезали вместе с каплями проснувшегося дождя… Я обернулся… тёплая слеза сразу же потянулась к умирающим цветам. Руки влюблённых ослабли и разъединились… и заплакали вместе с исчезающим счастьем. Я смотрел на жаркое солнце звенящими слезами. Две тёмные фигуры медленно, обречённо пошли в разные стороны, невозвратимо ведущие к обрыву. Их руки ещё тянулись друг к другу, но ничего уже не могли поделать… Напрасно я кричал беззвучными слезами им вслед… Они потеряли своё счастье… И только я знал, кто в этом виноват. Я!!!... Деревья сбрасывали свои кроны, травяные дорожки исчезали, возвращалась вечно недовольная зима. Розовые цветы исчезали в жаркой пустоте…
Я понял, что мне пора. Я сделал всё, что мог… Я убил двух людей, слепо держащихся за руки… и умер сам. Наверное, ещё раньше. Что же я наделал?
Слова кружились в голове усталым листопадом. Солнце свалилось в пустоту, оставив на горизонте только жёлто-лиловый свет. Я поднял воротник повыше и пошёл навстречу… На мгновение я обернулся. Вся жизнь состоит из таких вот крошечных мгновений… Позади меня луна тихо взорвалась золотым бисером… кружил хоровод плачущих листьев, покорно ложащихся на мёртвое озеро… тёмное озеро… оно ничем не блестело, ни каплями дождя, ни отражением луны, ничем… Я отвернулся и пошел по лиловой дорожке, дрожа плачущими губами. А на каждом листке, падающем в забвение, появлялись тёмные буквы, тут же исчезающие…
“Я не вернусь…”
We sit and we sigh
And nothing gets done
So right, so clued-up
We just get old
And all the while
Been torn asunder
What are we coming to
What are we gonna do
Nicotine and bacteria
Комментарий
-
Купил графический планшет, теперь пробую привыкнуть)
We sit and we sigh
And nothing gets done
So right, so clued-up
We just get old
And all the while
Been torn asunder
What are we coming to
What are we gonna do
Nicotine and bacteria
Комментарий
-
Классно
Как у ведьмы четыре крыла, а и за плечами воздух дрожит.
Нынче ей полыхать синим пламенем, как она горела во лжи.
Нет предела милости огня, и Господь помилует нас,
Чтобы рожь высока родилась, чтобы за зимой вновь была весна.Комментарий
-
Последняя серия уже явно с эротическим уклоном..... Или это у меня мысли так строятся......
Комментарий
-
Здорово
Красиво, тревожно, косвенно и очень... как бы это... настроенчески.
Вот. Надеюсь, понятно, что я хотела сказать
В общем, талантливо И очень тонко
Комментарий
-
По-моему, это у тебя мысли так строятсяСообщение от МараПоследняя серия уже явно с эротическим уклоном..... Или это у меня мысли так строятся...... 
Как у ведьмы четыре крыла, а и за плечами воздух дрожит.
Нынче ей полыхать синим пламенем, как она горела во лжи.
Нет предела милости огня, и Господь помилует нас,
Чтобы рожь высока родилась, чтобы за зимой вновь была весна.Комментарий
-
Сэйф, аплодирую стоя мне нравится
Baguette macht fett,
Sushi macht wuschi,
Pizza macht spitzer,
aber Döner macht schöner!Комментарий
-
блиа аффтар ты талантищще
йа тибьа увожаюКомментарий
-
Ребята, огромное спасибо 
Да не, эротического уклона тут нет...
Разве что в цвете))
We sit and we sigh
And nothing gets done
So right, so clued-up
We just get old
And all the while
Been torn asunder
What are we coming to
What are we gonna do
Nicotine and bacteria
Комментарий
-
ой не лги, царю лжёшьСообщение от Safety carr
на последней то средняя часть тела от пупка
...но в кокаине было восемь к трём зубного порошка...
Комментарий
-
Мишук розврадник иде ты там пупог увтел?
Комментарий
-
вот тут...но в кокаине было восемь к трём зубного порошка...Комментарий
-
это же листиг летид
а внизу руки кедают листьяКомментарий
Комментарий