Моя больная коллекция

Вот эта вполне позитивна, на мой взгляд.

Я сам ужаснулся. Для меня это слишком позитивно
У меня сейчас рисовать не получается, поэтому могу продемонстрировать мои рассказики. Правда, там сплощной депрессняк...


Я думал об этом, но его же не видно будет. Тут размазня получится

А вот, нашёл.
Если догадаетесь, что на второй картинке- продам за символичную сумму

Шоссе.
Двойная разделительная, две большие толпы пешеходов и одна маленькая, плюс один, которому не повезло, следы от шин.

Но для художника это было бы слишком просто -посему что-то другое

точно

До и после? Полоса - любовь или смерть?

Что правильно- эт люди по сторонам.
И это не разделительная полоса, хотя, в принципе, здесь дорога, а большая жирная белая линия- бесконечность... разделённая такой же бесконечной чёрной линией.
Линии- это слёзы людей по краям.

Ну в общем, правильно
Значит, F, когда я в Москву приезжаю, отдаю тебе картину

Да... и пожалуй, выложу рассказик, который наиболее полно отражает содержание всех этих рисунков
Написан мной за несколько дней...
Я понимаю, слишком многа букафф, но всё же...








Чёрное вечернее небо готовилось к взрыву. Оно затягивалось мутной пеленой из остатков летних облаков, осеннего запаха липких листьев, тяжелой пыли. Атака.

Под готовящимся атаковать тёмным небом раскинулось бесконечностью море. Оно притихло под угрозой стихии, неожиданно покорно успокоившись и смирившись. Оно соединится с небесами миллионами мельчайших нитей слёз. Слёз неба, слёз земли, слёз уходящего жаркого лета, слёз серебряного счастья и золотой невинности. Миллиарды капелек мёртвой жизни протянутся между двумя мирами перед моими глазами. Соединяя чёрное и по-белому прекрасное голубое, молчаливо-торжествующую тёмноту и прозрачную, теплую пустоту света, невыносимую тяжесть и невыносимую лёгкость. Стирая грань, но не стирая различие между безудержным, рвущемся наружу, злобно вырывающимся горем, смешанным с непонятной злостью и между тихо затаившейся, сглаженной острыми рифами на самом дне, на самой глубине, грустью. Очаровывающая, бездонно меланхоличная грусть качается на несуществующих волнах. Голубых волнах, но уже готовых принять чёрную, взвинчённую, как обыденно-разъяренный малыш, боль… боль… Повторяющуюся в несуществующих сейчас, но существующих в тёмном, но будущем первых каплях дождя… дождя на морском побережье. Дождь… Капли дождя, падающие из приближающейся пустой черноты не для твоего лица, радостно ловящего холодную воду, не для твоих рук, греющихся в обжигающе лёдяном потоке дождя, не для твоих глаз, устало купающихся в сгустках ласки, а только… только для твоего сердца. Оживающего на какой-то миг. Дождь. Слёзы. Дождь… Слово, как и сами капли, принесёт минутную свежесть, радость, а не покой… не сладость… не Жизнь. Слишком бояться сказать, слишком недооценивать ценность поступка… … Чёрнота скопилась, жаждая излиться. На всё то, что заставило боль, смешанную с яростью, накапливаться… Не как слёзы. Они льются не на того, кто их потянул из блестящих глаз, а на того, кто сможет с ними совладать, вернуть их в уже не блестящие глаза. Может быть, на самого себя… на руки… на руки любимого человека… только если это не он заставил их литься…

Чёрнота давит желанием, давит предчувствием, давит улыбкой.

Точки превратились в сплошные многоточия… … … …

Так тихо… Всамделишная, непонятная и оттого невероятно жуткая тишина нависла над твоим испуганным сердцем, которое боится биться. Оно боится, что его услышат. Услышат… и не поймут. Услышат… и бросят. Сердце затаилось в неизбежном страхе, оставляя воздух мыслям, воспоминаниям, надеждам.

Острый камень приятно режет мне спину. Я сижу на холодном песке, облокотившись на камень-великан, которому нет дела ни до меня, ни до всего на свете. У него нет сердца, но даже без него он убивает меня. Медленно и приятно больно. Я провёл рукой по спине. Мои пальцы задохнулись в густой, липкой крови. Я показал красную руку бездушному камню… Там, где-то сзади начинается пещера…

Справа раскинулся дикий лес. Он привлекает меня своей глубокой тишиной, смешанной с запахом… запахом, рисующем только хорошее, только светлое, и, наверное, невозможное прошлое… и возможное не для меня красивое будущее.

Его маленькие тропинки почти не оставляют выбора, не дают свернуть с дороги, по которой до меня ходили… повторяя ошибки. Тропинки, с которых можно свернуть. Удариться в колючее болото иголок, листьев, полу деревьев. Тем дальше уйдёшь, тем сложнее выбираться. Чем выше заберёшься, тем больнее и неожиданнее падать. Я всегда ухожу всё дальше и дальше, покидая потёртую тропинку, избегая ошибок других, остаюсь верен себе, стремящемуся навстречу закату, ищущему цветок цвета моего счастья… повторяя свои ошибки…

Я кидаю взгляд налево. Виднеется старый город, смешавшийся с новыми постройками. Отели, клубы, казино граничат, сливаются с прекрасной своей простотой крепостью, старинным кварталом, портом… Весь город спит в зелёной колыбели моря, маленькой кроватке городских садов цвета морской волны.

Я отвожу взгляд. Мне не нужен ни тот лес, ни тот город, ни те горы, оставившие свои белые от счастья хребты. Я отрываю от земли чёрный цветок, увядший здесь, у убивающего камня давным-давно. Чёрный цветок тянется к солнцу, но остаётся у меня в руках. Я смотрю на него… неужели я так же жалок, как и этот умерший задолго до меня цветок. Всё тянется к смерти… Он умер раньше. Но я смотрю на него, значит эта частичка тёмного неба, безответной любви, чёрной от горя травы всё ещё жива. Жива для меня…

Гладь моря сливается с холодными камнями на какой-то миг…

Она сидит на одном из камнем, смотря сквозь хмурую воду. Её уютные босоножки зарылись в ледяной песок. Она смотрит… а может быть, и не смотрит... Я вижу её тёмные и очень тёплые очертания в нескольких метрах от меня… Нас отделяют всего лишь десяток метров… миллион нелепых шагов по горячему от холода песку… Я никогда не решусь. Подойти опять, посмотреть в её бездонные, как море, глаза, улыбаться её улыбке. Утонуть в бирюзовых волосах, кончики которых застенчиво окунулись в воду… Свившись между собой, подавая какой-то знак… который я не знаю… Подойти… и увидеть в её невозможных глазах пронзительные рифы на самом дне. Отвечать улыбкой на шепот губ, просящих уйти, умоляющих не заставлять их больше открываться в просьбе пойти… куда-то… налево и смыкаться, жажда реакции, внутренне сгорая от победы. Победы надо мной. Я смотрю на её спину, скрывшуюся от меня в пучине её волос. Они скрыли всё, что всегда было открыто для меня… в этом море… в этом море… в этих камнях… в этих волосах… в цветке, понять который смог лишь я… даже гордость, даже заносчивость, наслаждение триумфом, боль… необратимость… Всё скрылось. Исчезло, погибая в бешёной ласке твоих бирюзовых волос. Почему-то, больше всего хочется сделать именно то, что делать нельзя. Но зачем? Зачем ты, притворившись мне в прекрасном сне, лучезарном кошмаре лучшим другом, взяла меня за руку? Зачем ты отвела меня туда, где, облака блестят кровью… где облака разрезают себе горло об пики гор…? Зачем ты сказала мне, что нет ничего приятнее, чем стоять на краю обрыва вместе с ней? Зачем ты толкнула меня своими руками, ласковыми как тюльпан, плачущий под нежным взглядом солнца?... так хочется забыть тебя. Так не хочется тебя забыть. Невозможность. Бесконечность. Вытереть сухие глаза, встать и уйти, оставляя тебя одной. Ведь ты оставила меня одного…Нет!... И сил нет более говорить, сопротивляться самому себе, сопротивляться рвущемуся наружу… чему?... я не знаю.

Знать запах твоих духов. Целоваться с тобой на последних рядах нашего любимого кинотеатра. Держать тебя за руку. Обниматься словно дети. Любить тот миг, когда ты округляешь свои глаза до необъятности, улыбаясь в отражение солнцу… и мне. Быть всегда вместе… Сознание бессознательного. Быть живым и мёртвым одновременно. Соединиться с тем, что боишься больше всего. Разрушать, терзать свою душу пустыми колебаниями и надеждами. Лить слёзы. Горевать. Хотеть горевать. Хотеть лить слёзы. Ещё жить и уже умереть. И не бояться умирать. Как уже мёртвый не боится умирать. Только мёртвый. Боль заставляет вылезть из самого себя. Не бояться, но умирать. Горе… конечная точка любви. Самая высшая точка. Вершина. О которую разрезают горло мягкие облака…Любить, терять, горевать, погибать… уходить… и любить снова. Полный круг… И всё продолжается. И любовь, становясь всё более чуткой и нетерпеливой, и боль, проявляющаяся всё чаще, и одиночество, давящее своими горячими слезами. Горе… осознание того, что скоро тебе предстоит опять остаться одному… И плывёшь к одиночеству, цепляясь за светящиеся лица, за острые ветки потухших, но ещё излучающих огненно-красное сияние деревья, за мокрые от твоих глаз руки давно любимых… И плывёшь на плоту один. Одиночество приходит раньше, чем кажется…

Я подношу к глазам чёрный цветок, внезапно ставший невероятно горячим для меня. Я сжимаю его в руке, позволяю его иголкам вытянуть из руки кровавую теплоту. Внутри что-то взрывается. Взгляд мутнеет белыми точками, смазанными, плывущими при каждом моём движении… Всё происходит словно в невесомости. Я выплёвываю чёрный лепесток, тонущий в красном зареве. Бросаю его на мокрый песок рядом с цветком.

Мокрый… Я поднимаю голову. Небо, подождав секунду, свалилось на меня. Всей его чернотой, горечью и бессознательностью. Море атаковало. Взорвалось тысячей… миллионом… миллиардом… волн. Бьющих об камни. На одном из которых сидит она. Она закрывает глаза, сопротивляясь напору одной водяных вспышек. Кажется, море вывернуло наизнанку. Наверное, её режущий взгляд упал на ракушки, взлетевшие выше неба. Небо и море соединились наводнением, как соединяются водопадом слёз счастливые влюблённые после долгой разлуки.

Небо… море… зеленоватые тучи гремят криками отчаяния, криками неведомой боли. Она откидывает волосы, в свечении рыданий туч ставшие бирюзовыми, назад. Я вижу капли серебристых нитей , стекающих вниз с ёё волос, падая в песок, чтобы бесследно исчезнуть, раствориться в собственной ненужности.

Время пришло. Она встает, оглядывается назад, смотря через меня, замечая только чёрный цветок, плавающий в слезах всей земли, небольшую ямку в песке и красные следы на камнях. Она разворачивается, закрывает горло и плечи руками печально идёт… идёт прочь… поворачивает влево, к полу древнему городу, спящему в стекающих с деревьев в парке ледяных слёз… она идёт по песку… через секунду вода стирает отпечатки её босых ног с чувствительного песка…

Стирая жалость, но не стирая память.

Я ловлю зелёные листья, несущиеся по воздуху вместе с непередаваемым запахом золотой осени… Кидаю их в круговорот стихий… а они летят… как всё просто.

Я беру цветок. Кладу его на то место, где только что сидела она. Моя уходящая прочь любовь. Смешанная со злобой… которая живёт сама… всегда… держась за руку с грустью, изливающейся на бедный песок с жестоких небес… Я протягиваю руку, беззвучно касаясь ниточки дождя. Она, почувствовав обречённость, рассыпается и умирает. Оставляю на моей ладошке крошечный след.

Лейся, дождь! Плачь слезами!

Я шагнул направо, в лапы к развернувшемуся лесу… Потом… развернулся и пошёл назад, к заснеженным горам.

Я шагал, засунув руки поглубже во влажные карманы. Я чувствовал, как она отдаляется. И чувствовал только, как вода, стекающая с моих волос, грустно сливается с серебряными слезами, капающими из моих глаз…

Плачь, осенний дождь…

За такие заторканные глюки?

…Бывают моменты, когда лёгкая, мягкая грусть овладевают тобой… тебе не больно. Тебе не стыдно. Ты не вспоминаешь приятное прошлое. Ты не заглядываешь влажными глазами в туманное будущее. Тебе грустно. Тебе грустно от бессилия.

Тебе грустно, оттого, что ничего уже не повернуть назад. Тебе грустно от своих терзаний. Ты видишь совсем не то, что хочешь. И сделать даже самый маленький шажочек, чтобы быть хотя бы на капельку счастливее, ты уже не можешь… Забыть доброту, ласку, такую наивную и безрассудную любовь ты не можешь, да и хочешь. Забыть всё, что убивает тебя, медленно, страшно… наверное, невозможно. Тихий, еле слышный стук голубых капель по стеклу… Лёгкое дыхание ветерка… Нежная музыка где-то совсем рядом… Грустно. Так грустно…

…Я сижу у окна. Мои руки ловят очередную капля тёплого, мягкого дождя. Я смотрю вниз. Зонтики скользят по улице, медленно, спокойно. Сквозь пастельно серое небо проникает крохотный лучик света. Но он остаётся где-то там, у воды, у моря, там, где нет скучных, мрачных домов, нет серых лиц уставших встречных, нет даже любимых людей, заставляющих грустить… Рекламные вывески, словно игрушечные деревья во дворе, потрескавшаяся ограда… Что-то внутри меня вырывается наружу, печально, но настойчиво. Плюшевый мишка, сидящий на подоконнике… уставший, понурый… Я смотрю туда, вниз, чтобы увидеть жизнь. Невероятно замедленную, вечно сонную. Лужи спокойно вздрагивают, увеличиваясь вместе с моей глубокой грустью… Она шевелится у меня внутри. Я знаю то место, где она может прорваться… Мои глаза. Смотрящие на лениво ползущую машину, ещё недавно горящую у набережной, держащуюся под силой холодного летнего ветра… Я пытаюсь дотронуться до уныло качающихся зелёных листочков. Мои пальцы отрывают маленький кусочек от целого дерева, от всего мира, крохотную каплю… Листочек вздрагивает у меня в руках. Умирая от доброго прикосновения того, от кого этой ласки не ждёшь… Необычайно спокойно. Необычайно грустно. Завораживающе тепло… Если бы у меня сейчас была кисточка, то я бы перекрасила весь этот мир. Нарисовала бы искреннюю улыбку на окне. Дорисовала бы листики на деревьях. Сделала бы ярче небо, сильнее попытки солнца пробиться через страшные тучи… Тучи… их бы я сделала добрее. Сама не знаю как. Как хочется, чтобы все были счастливы! Я бы нарисовала его лицо в окне напротив. Смотрящее на светлое небо, на такое небо, какое я сделала сама, смотрящее на меня той улыбкой, какую я нарисовала минуту назад на стекле… Я бы нарисовала его руки, тёплые, нежные, дотрагивающиеся до свежих листочков ближайшего дерева. Дерева, смотрящего мне в окно. Я бы нарисовала его глаза, его губы, его мокрые от дождя волосы, его улыбку рядом со мной. И мы были бы счастливы. Как и этот плюшевый мишка у окна, смотрящий на нас той улыбкой, какую я нарисовала две минуты назад…

Но у меня нет кисточки… Я не в силах ничего изменить. И я смотрю вниз, на жизнь, застывшую вместе со мной… Но окно, где нет его лица, его губ, его улыбки. Я задумалась на секунду. Провела мокрым пальцем по мокрому стеклу. Стекло в ответ отразилось нежной и честной улыбкой, моей улыбкой, его улыбкой, улыбкой нашего плюшевого мишки… Я в силах всё изменить.

Я тихонько заплакала.

Наверное, я сидела здесь вечно… А капли стекали на его улыбку на стекле…

2Safety

блиа... Раны не заживают.

Давно делал, даже не помню в каких пакетах.


назад во вселенную.

здорово

"Раны не заживают" и штрихкод - УЛЁТ!!!!!
Реально на конкурс какой-нить надо...

Пух: Ого! На рабочий стол бы....

Блин, вчера была так серо и тупиково, что даже мышу еле держал.
Тем не менее эмоции вылить на бедный кампутер хотелось... поэтому представляю мою самую сумбурную картинку

Картины получили название... "Чем больше сердце, тем легче его задеть"


зы. форум ужжжасно глючит, поэтому попытаюсь выложить хотя бы одну.
зы2. не, на конкурс не надо