Тихо.
Тихо.
Тсссссссс....
Шёпотом.
На ухо.
Ночью.
Не открывай глаза.
Слушай.
Голосом, немощьного старика который стоит одной нагой там, другой здесь, а глаза видят то, чего уже нет.
Представь себе.
Этот большой-большой мир. И в этом мире маленькая чёрточка. Словно дефис в тетрадке робкого и неумелого школьника. И представь себе маленького человечка, настолько маленького, что эта чёрточка, кажется ему безконечной. И обойти её не хватит жизни. Так вот не большой мир делает человечка маленьким, а та черта, которую он не может преодолеть.
Мы все актёры, и зрители одновременно. В плохих актёров кидают помидорами, их освистывают. Но иногда актёру всё равно. Потому что он умер. А на сцене лишь призрак. Призрак не может найти покой. Потому что его суть это осознание презрения.
Тихо.
Тсссссссс....
Шёпотом.
На ухо.
Ночью.
Не открывай глаза.
Слушай.
Голосом, немощьного старика который стоит одной нагой там, другой здесь, а глаза видят то, чего уже нет.
Представь себе.
Этот большой-большой мир. И в этом мире маленькая чёрточка. Словно дефис в тетрадке робкого и неумелого школьника. И представь себе маленького человечка, настолько маленького, что эта чёрточка, кажется ему безконечной. И обойти её не хватит жизни. Так вот не большой мир делает человечка маленьким, а та черта, которую он не может преодолеть.
Мы все актёры, и зрители одновременно. В плохих актёров кидают помидорами, их освистывают. Но иногда актёру всё равно. Потому что он умер. А на сцене лишь призрак. Призрак не может найти покой. Потому что его суть это осознание презрения.
Комментарий