Твитнуть
Дом престарелых Ф1 Берни Экклстоуна
Глава 1
К 2010 году Формула один сильно изменилась. Пилоты были заменены бортовыми компьютерами, машины ехали с такой скоростью, что невозможно было разглядеть спонсорские наклейки, Берни Экклстоун нес огромные убытки, частных команд не осталось вовсе… В итоге, Берни продал Ф1 автопроизводителям, то же самое сделали частные команды, и вся старая гвардия удалилась на покой и стала вести скучнейшую жизнь пенсионеров. Но в один прекрасный день, Берни, чтобы не умереть со скуки в одиночестве, решил создать дом престарелых Ф1, где её бывшие деятели могли бы сколько угодно вспоминать свои славные годы.
Сегодняшний день в этом необычном доме престарелых начался с того, что у Макса Мосли закончилась туалетная бумага. После использования не по назначению страницы глянцевого автоспортивного журнала, настроение Макса не улучшилось. Всегда, когда у Макса было плохое настроение, ему хотелось совершить какую-нибудь маленькую или большую революцию путём изменения старых или создания новых правил. В этом Мосли был мастер. Одним из своих самых лучших правил, которое смогло хоть как-то затормозить развитие скоростей в Ф1, Макс считал ограничение оперативной памяти бортового пилота до 128 МB. Правда, большие революции остались в прошлом, и теперь Максу приходилось довольствоваться маленькими. Последней маленькой революцией Мосли было ограничение скорости при передвижении по коридору.
- Это не справедливо! Почему у кого-то в запасе два рулона, а кто-то должен использовать для подобных дел страницы своего любимого автоспортивного журнала!
С твёрдым решением изменить мир, Макс Мосли вышел в коридор и начал свой обход палат. Он решил начать с комнаты Пола Стоддарта, поддержкой которого надеялся заручиться.
Комната Стоддарта была одной из самых маленьких и находилась в самом конце коридора. Внутри комнаты была только узкая кровать и журнальный столик.
- Правильно! – завопил Стоддарт, у которого уже неделю не было туалетной бумаги, также, впрочем, как и глянцевых журналов.
- Пойдём, Стоддарт! – вдохновенно сказал Мосли и потуже затянул пояс своего красного халата.
- А вы знаете, Макс, - вдруг зашептал Стоддарт, - мне известно из достоверных источников, что у Рона Денниса есть утка!
- Что?! – возмутился Макс. – Утка положена только лежачим больным. Это же нарушение регламента!
И Мосли многозначительно посмотрел на Пола.
Вскоре Макс и Пол стояли возле двери, совершенно обычной двери, сотни таких дверей смотрело в коридоры Дома Престарелых. Эту дверь отличало лишь корявая надпись, сделанная то ли мелом, то ли медицинской свечой: «Идёт запись». За дверью раздавался неистовый стук. Стоддарт вежливо стучал в дверь, а Макс стоял напротив неё, деловито скрестив руки и предвкушая скорую расправу над Роном Деннисом.
- Иуда Джордан не отвечает, - констатировал факт Стоддарт.
- Ладно. Пойдём сразу разбираться с Деннисом, - сказал Мосли, для которого наказание непослушного Рона уже успело стать смыслом жизни.
Комната Рона Денниса была серой и светлой. Всюду, на столе, на полке, на прикроватной тумбочке стояли победные кубки МакЛарен. Они были под кроватью и в платяном шкафу, стояли по углам. Часто, вставая по ночам, Рон спотыкался о них, ударялся, ругался, а утром вновь начинал любоваться своими сокровищами, считать и вытирать с них пыль.
Макс Мосли вошёл с решимостью и достоинством Цезаря, за ним в комнату просочился Пол.
- Рон! – воскликнул Макс, высоко подняв брови. – Вы же знаете, что хранение гоночных трофеев на территории Дома запрещено! В этом заведении все равны! И Феррари и Минарди!
Стоддарт утвердительно кивал головой.
- Пойми те же, Макс, - сказал ожидающий от встречи с Мосли всего чего угодно Рон, - я не могу с ними расстаться. Это мои награды, а не гонщиков или команды, и они должны всегда быть при мне…
Не положено! – строго ответил Макс. – А тут у вас что? – спросил Мосли и отдёрнул полу одеяла. – Утка!
Мосли быстро схватил утку и крепко прижал её к себе. Рон тоже мёртвой хваткой вцепился в своё имущество.
- Это не утка, - уверял Рон, - это горшок для цветов!
- Конечно, горшок для цветов! – отвечал Макс, прижимая к себе серебристую утку. – Смотри-ка, Пол, что тут написано? МР4/20?! Ха-ха-ха!
- Кубки тоже нужно изъять, - заметил Стоддарт.
- Нет! - завопил Рон и кинулся к платяному шкафу, где хранились самые дорогие его сердцу трофеи. – Только через мой труп!
В глазах Рона сверкнул стальной огонь, Макс, зная, что в таком состоянии Деннис почти невменяем, поспешил удалиться. Он вышел в коридор, прижимая к себе добытую в тяжёлом сражении утку, за ним выбежал Стоддарт с рулоном туалетной бумаги в руках, прихваченной в роновском туалете. Дверь за ними с грохотом захлопнулась. Макс и Стоддарт остановились, чтобы отдышаться.
- Куда сейчас? – спросил у Мосли Пол. - Пойдём Феррари раскулачивать?
- Да, пожалуй зайдём на чаёк, - согласился Макс.
Тодт разливал чай по чашкам, Стоддарт прятал сухарики со стола в карман, Макс в сгущенных красках рассказывал историю похода к Рону Деннису.
- Честное слово, Жан, я думал, что он меня укусит! – закончил Макс.
- Угощайся, Макс, - мирно сказал Тодт, пододвигая к Мосли вазочку с печеньем.
- Нет, спасибо, нам уже пора…
Мосли встал со стула, попрощался с Тодтом, развернулся и зацепил ногой что-то, стоящее под кроватью. Через секунду из-под кровати выкатился маленький, красный горшочек… Тодт покраснел.
- Жан… - протянул Макс.
- Это горшок для цветов, - сказал Жан краснея. – Я собираюсь выращивать в нём розы. Это такие красные цветы…
- Это здорово, Жан. Я тоже хочу начать что-нибудь выращивать. Может, кактусы?
И Макс Мосли ушёл.
Ночью Макс поднялся по нужде и направился в общественный туалет. Конечно, у Макса в комнате был санузел, но таким образом он мог проверить всё ли спокойно в Доме. Он на автопилоте направился к своему любимому писсуару, но его уже облюбовал Рон Деннис.
- Что ты тут делаешь, Рон? – спросил Мосли сонно, – у тебя что, в комнате туалета нет?
- Ноги решил размять, - сухо ответил Рон.
Продолжение следует…
К 2010 году Формула один сильно изменилась. Пилоты были заменены бортовыми компьютерами, машины ехали с такой скоростью, что невозможно было разглядеть спонсорские наклейки, Берни Экклстоун нес огромные убытки, частных команд не осталось вовсе… В итоге, Берни продал Ф1 автопроизводителям, то же самое сделали частные команды, и вся старая гвардия удалилась на покой и стала вести скучнейшую жизнь пенсионеров. Но в один прекрасный день, Берни, чтобы не умереть со скуки в одиночестве, решил создать дом престарелых Ф1, где её бывшие деятели могли бы сколько угодно вспоминать свои славные годы.
Сегодняшний день в этом необычном доме престарелых начался с того, что у Макса Мосли закончилась туалетная бумага. После использования не по назначению страницы глянцевого автоспортивного журнала, настроение Макса не улучшилось. Всегда, когда у Макса было плохое настроение, ему хотелось совершить какую-нибудь маленькую или большую революцию путём изменения старых или создания новых правил. В этом Мосли был мастер. Одним из своих самых лучших правил, которое смогло хоть как-то затормозить развитие скоростей в Ф1, Макс считал ограничение оперативной памяти бортового пилота до 128 МB. Правда, большие революции остались в прошлом, и теперь Максу приходилось довольствоваться маленькими. Последней маленькой революцией Мосли было ограничение скорости при передвижении по коридору.
- Это не справедливо! Почему у кого-то в запасе два рулона, а кто-то должен использовать для подобных дел страницы своего любимого автоспортивного журнала!
С твёрдым решением изменить мир, Макс Мосли вышел в коридор и начал свой обход палат. Он решил начать с комнаты Пола Стоддарта, поддержкой которого надеялся заручиться.
Комната Стоддарта была одной из самых маленьких и находилась в самом конце коридора. Внутри комнаты была только узкая кровать и журнальный столик.
- Правильно! – завопил Стоддарт, у которого уже неделю не было туалетной бумаги, также, впрочем, как и глянцевых журналов.
- Пойдём, Стоддарт! – вдохновенно сказал Мосли и потуже затянул пояс своего красного халата.
- А вы знаете, Макс, - вдруг зашептал Стоддарт, - мне известно из достоверных источников, что у Рона Денниса есть утка!
- Что?! – возмутился Макс. – Утка положена только лежачим больным. Это же нарушение регламента!
И Мосли многозначительно посмотрел на Пола.
Вскоре Макс и Пол стояли возле двери, совершенно обычной двери, сотни таких дверей смотрело в коридоры Дома Престарелых. Эту дверь отличало лишь корявая надпись, сделанная то ли мелом, то ли медицинской свечой: «Идёт запись». За дверью раздавался неистовый стук. Стоддарт вежливо стучал в дверь, а Макс стоял напротив неё, деловито скрестив руки и предвкушая скорую расправу над Роном Деннисом.
- Иуда Джордан не отвечает, - констатировал факт Стоддарт.
- Ладно. Пойдём сразу разбираться с Деннисом, - сказал Мосли, для которого наказание непослушного Рона уже успело стать смыслом жизни.
Комната Рона Денниса была серой и светлой. Всюду, на столе, на полке, на прикроватной тумбочке стояли победные кубки МакЛарен. Они были под кроватью и в платяном шкафу, стояли по углам. Часто, вставая по ночам, Рон спотыкался о них, ударялся, ругался, а утром вновь начинал любоваться своими сокровищами, считать и вытирать с них пыль.
Макс Мосли вошёл с решимостью и достоинством Цезаря, за ним в комнату просочился Пол.
- Рон! – воскликнул Макс, высоко подняв брови. – Вы же знаете, что хранение гоночных трофеев на территории Дома запрещено! В этом заведении все равны! И Феррари и Минарди!
Стоддарт утвердительно кивал головой.
- Пойми те же, Макс, - сказал ожидающий от встречи с Мосли всего чего угодно Рон, - я не могу с ними расстаться. Это мои награды, а не гонщиков или команды, и они должны всегда быть при мне…
Не положено! – строго ответил Макс. – А тут у вас что? – спросил Мосли и отдёрнул полу одеяла. – Утка!
Мосли быстро схватил утку и крепко прижал её к себе. Рон тоже мёртвой хваткой вцепился в своё имущество.
- Это не утка, - уверял Рон, - это горшок для цветов!
- Конечно, горшок для цветов! – отвечал Макс, прижимая к себе серебристую утку. – Смотри-ка, Пол, что тут написано? МР4/20?! Ха-ха-ха!
- Кубки тоже нужно изъять, - заметил Стоддарт.
- Нет! - завопил Рон и кинулся к платяному шкафу, где хранились самые дорогие его сердцу трофеи. – Только через мой труп!
В глазах Рона сверкнул стальной огонь, Макс, зная, что в таком состоянии Деннис почти невменяем, поспешил удалиться. Он вышел в коридор, прижимая к себе добытую в тяжёлом сражении утку, за ним выбежал Стоддарт с рулоном туалетной бумаги в руках, прихваченной в роновском туалете. Дверь за ними с грохотом захлопнулась. Макс и Стоддарт остановились, чтобы отдышаться.
- Куда сейчас? – спросил у Мосли Пол. - Пойдём Феррари раскулачивать?
- Да, пожалуй зайдём на чаёк, - согласился Макс.
Тодт разливал чай по чашкам, Стоддарт прятал сухарики со стола в карман, Макс в сгущенных красках рассказывал историю похода к Рону Деннису.
- Честное слово, Жан, я думал, что он меня укусит! – закончил Макс.
- Угощайся, Макс, - мирно сказал Тодт, пододвигая к Мосли вазочку с печеньем.
- Нет, спасибо, нам уже пора…
Мосли встал со стула, попрощался с Тодтом, развернулся и зацепил ногой что-то, стоящее под кроватью. Через секунду из-под кровати выкатился маленький, красный горшочек… Тодт покраснел.
- Жан… - протянул Макс.
- Это горшок для цветов, - сказал Жан краснея. – Я собираюсь выращивать в нём розы. Это такие красные цветы…
- Это здорово, Жан. Я тоже хочу начать что-нибудь выращивать. Может, кактусы?
И Макс Мосли ушёл.
Ночью Макс поднялся по нужде и направился в общественный туалет. Конечно, у Макса в комнате был санузел, но таким образом он мог проверить всё ли спокойно в Доме. Он на автопилоте направился к своему любимому писсуару, но его уже облюбовал Рон Деннис.
- Что ты тут делаешь, Рон? – спросил Мосли сонно, – у тебя что, в комнате туалета нет?
- Ноги решил размять, - сухо ответил Рон.
Продолжение следует…
Неплохо. Хто автор!!
хз чей
Комментарий