Про суеверия.

Что-то я в последнее время суеверный какой-то стал. Плюю через левое плечо, нос левой рукой не чешу, через порог не здороваюсь и мусор после захода солнца не выношу. И вроде бы взрослый, не совсем тупой, не до конца пока деградировавший человек. С высшим образованием и толстенным багажом опыта поколений за спиной. Коперник там, Галилей, Энштейн. Крамарский, в конце концов. А все равно крошки со стола голой рукой не сметаю. Истерия и долбоебизм. Самовнушение, так скажем. Имеем некий негативный опыт и пытаемся оправдать собственную тупость и корявость вмешательством нехороших потусторонних сил. Ну вот для примера, такая вот среднеабстрактная ситуация.
Вечер понемногу опускается на ленивый, увязший в летней жаре город, принося с собой прохладу и легкий ветерок. Условия для того, что ты задумал, самые что ни на есть идеальные. На сегодня закончены все рутинные дела, посланы нахуй друзья, коллеги и Ирина Ивановна из ЖЭКа, а телефон переведен в «режим полета» и закинут за бабушкин фамильынй комод. Сегодня все должно быть идеально, ничто не должно помешать. Новенький, с иголочки, костюм лежит на кровати, поблескивая пуговицами. Не особый ты, вроде, носитель костюмов, но тут такой случай – обязывает. Ты неспеша собираешься, прокручивая в голове намеченный план, чтобы все было точно и по полочкам. Смотришь на часы – пора! Напоследок подходишь к зеркалу, чтобы последний, контрольный, раз окинуть себя взглядом. Накатывает приступ волнения. Это бывает. В конце концов не в магазин за пивом идешь и не мяч гонять. Но ты должен быть собран и уверен в себе. Облажаться нельзя никак. Так что успокойся, ты же мужик! И, ощутив умиротворяющую тяжесть собственных яиц, ты вытираешь слегка вспотевшие ладони о подкладку пиджака и, подмигнув своему отражению, выходишь из дома.
От двери подъезда до заблаговременно вызванного такси идти недолго, но ты успеваешь насладиться приятным вечерним ветерком и подумать, как же все отлично получается. Но тут какое-то стремное движущееся пятно на периферии зрения вырывает тебя из этих всех приятных мыслей. Кошка. Черная! Пытается, сука, дорогу тебе перейти. Суевериями не страдаем, но в такой день нам подобные сюрпризы совершенно не нужны. Останавливаешься и смотришь на эту дуру. А она на тебя, дурака. И вот стоите вы оба и колеблетесь. Кошка, потому что ссыт, а ты – потому что долбоеб. Каждый внимательно наблюдает за соперником, кажется, не дышит даже, ждет ошибки, неверного шага. В итоге ты решаешь прекратить эту идиотию и срываешься с места. Не обиженная реакцией кошка поступает аналогично, молнией перерезает тебе дорогу и триумфально съебывается в кусты. А ты стоишь с красным лицом, сбившимся дыханием, галстуком и настроением, и размышляешь о превратностях судьбы, дремучих прадедовских верованиях и современной системе образования. Однако через какое-то время все же берешь себя в руки. Ну не малец же какой и не сибирская бабулька. Образованный человек. И те самые тяжеленные твои яйца если уж не стальные, то бронзовые точно, так что от таких вещей не треснут. Поправляешь узел галстука, приглаживаешь волосы и с достоинством погружаешься в такси. По дороге к месту назначения ты уже окончательно приходишь в себя и снова владеешь ситуацией. Пустяки, все пустяки, по сравнению с тем, что сегодня еще произойдет – все это всего лишь незначительный нюанс, легкое изменение тональности.
Вот она, та площадь, вот он Ленин, вечно простирающий свою длань над городом, величественный, хоть и слегка загаженный голубями. Ты прибыл вовремя – до назначенного времени еще пять минут, так что стоишь, любуешься полуголыми девчатами, так, чисто из любви к прекрасному, не более того. И вот, видишь ее – свою единственную и неповторимую, такую прекрасную в любимом платье. Мозг, как и всегда, при взгляде на нее, отказывается работать, а когда на твою шею ложаться прохладные ладони и губ касается привычный поцелуй, все на свете вылетает из головы и перестает существовать. Остается только она, только вечернее солнце, отсвечивающее от нагретого за день асфальта, запах лип на проспекте и ожидание чего-то чудесного.
Но вот и он, небольшо уютный ресторанчик, спрятавшийся на тихой улочке среди тополей, обрамляющих его фасад. Ты долго и тщательно выбирал место, вынес мозги всем своим друзьям и знакомым, лично обошел все возможные заведения. И вот, наконец, нашел это. Небольшой зал, уютная обстановка, хорошая кухня, негромкая приятная инструментальная музыка. Короче – идеально. Вас проводят внутрь, усаживают за стол. Людей в зале не слишком много, но и не слишком мало. Влюбленные парочки, роматическая обстановка, музыканты играют что-то ненапрягающее и красивое. Легкий ужин, приятное вино, неспешный разговор прерываемый поцелуями. И вот, ты решаешь, что время пришло. Все уже отрепетировано тобой сотни раз, а потому речь льется легко, голос не срывается, а глаза не мечутся по потолку в поисках нужных слов. Ты даешь музыкантам заранее оговоренный знак, музыка стихает. Ты выходишь из-за, стола, достаешь из кармана пиджака коробочку с кольцом и встаешь на одно колено. Ты уже готов сказать эти, самые важные в твоей жизни, слова, она смотрит на тебя сверкающими глазами, а головы всех посетителей обращаются в вашу сторону, даже музыканты и бармен подаются вперед, чтобы лучше все видеть и слышать. И тут, в наступившей тишине, происходит то, чего не ожидал ни бармен, ни официанты, ни влюбленные парочки, ни, уж точно, ты сам. Ты оглушительно, по-медвежьи, раскатисто пердишь. Занавес.
Года через три, сидя на своей обшарпанной кухне, допивая из горла бутылку косметического средства «Троя» и глядя на торчащую из-за угла пятку пьянючего в жмых другана Васяна, ты думаешь о том, в чем же все-таки было дело – в черной кошке или в съеденной в попыхах в обед шаурме?

Иллюстрирует, на мой взгляд. Хоть и как обычно простыня. Не обижайтесь. На больных людей вообще обижаться смысла нет. Так что давайте лучше попиздим про суеверия. У вас как с этим? Не замечали за собой?